Корё-сарам (고려사람) — это этнические корейцы бывшего СССР, потомки переселенцев в Российский Дальний Восток в XIX–XX вв., а также их потомки, живущие сегодня в странах Центральной Азии, России, Украине, на Кавказе и др. Современная численность — около 500 000 человек; наибольшие общины — в Узбекистане, Казахстане и России.

«Корё» — историческое название Кореи (династия Корё или Горё*), от него же произошло и название "Корея". Сарам по-корейски — «человек, люди». Поэтому «корё-сарам» буквально — «люди Корё». В русскоязычных текстах встречаются и варианты «корё-ин», «советские корейцы»; в корейских источниках — 고려인(동포).

*Династия Корё — это древнекорейское королевство, основанное в 918 году, которое объединило Корейский полуостров после периода Трёх царств и правила до 1392 года.

В середине XIX века меняется карта Дальнего Востока, по Пекинскому договору 1860 года Российская империя получает выход к Японскому морю и длинную сухопутную границу с Кореей.

1863 (1864) — первые корейские семьи (по одним данным — 13 домохозяйств) появляются в районе реки Тизинхэ и Посьета (Южно-Уссурийский край). В исследованиях расходится точная дата «первооседания»: часть работ называет 1863 год, часть — 1864-й как год первых постоянных поселенцев.

Уже к 1869-му неурожай в пров. Хамгён. толкнёт около 4 500 людей в Приморье — так начнётся первая массовая волна. К концу века корейские деревни стоят по всему побережью, в Российской империи зафиксировано 26 005 носителей корейского языка.

До завершения Транссиба корейцев в Дальневосточном крае местами было больше, чем русских; власти поощряли натурализацию. Возникают поселения вроде Благословенного (1870) и «Корейской слободки» во Владивостоке (개척리, «Кэчхок-ри»).

Владивосток быстро обзаводится «Новой корейской деревней» — Синхандон. Там работают школы, газеты, мастерские; туда тянутся активисты движения за независимость Кореи.

4 апреля 1920 года японские части атакуют квартал, жертвами становятся сотни людей. Память об этом дне стала частью истории.

Осенью 1937-го советские власти принимают решение о «переселении» корейцев из Дальнего Востока в Среднюю Азию. По приказу Сталина и Молотова к сентябрю–октябрю 171 781 человек (36 442 семьи) отправляют 124 эшелонами примерно на 6400 км — главным образом в Казахстан и Узбекистан. Формальная причина — «борьба с японским шпионажем», но в историографии это рассматривают как «очистку пограничья». Оценки смертности в ходе перевозки и первых лет ссылки варьируются от 16,5 до 50 тысяч человек (≈10–25%).

По прибытию людей расселяют десятками тысяч по областям — Ташкент, Самарканд, Фергана, Хорезм и др. Часть семей переживёт вторичные перемещения уже внутри СССР.

Корё-сарам заново выстраивают жизнь в казахстанских и узбекских степях: создают колхозы, переносят рисоводство и овощеводство, школьные кружки, клубы, формируют локальные общины. В 1939 г. корейский язык в школах оставляют как предмет, а с 1945 — обучение на нём прекращают; из печатных изданий по-корейски фактически остаётся только газета «Ленин кичи» (ныне «Корё ильбо»). Это резко ускоряет переход на русский язык у молодёжи.

С 1990-х многие корё-сарам ездят на заработки или переезжают в Южную Корею. Внутри постсоветского пространства общины сохраняются и растут. По оценкам, около 500 тыс. корё-сарам живут в странах бывшего СССР.

Крупнейшие общины — Узбекистан, Казахстан и Россия. По открытым оценкам и переписям, в Узбекистане живут порядка 174 тыс., в Казахстане — ≈118 тыс., в России — ≈88 тыс. корейцев; заметные сообщества — в Украине и Кыргызстане. Цифры меняются от переписи к переписи, но масштаб понятен: это одна из самых больших корейских диаспор вне полуострова.

В Южной Корее появились «корёин-кварталы» — от Ттэтголь и Хамбак-вилладж в Инчхоне до районов с русскоязычными витринами в Сеуле и Кванчжу. Опыт «возвращения» неоднозначен: язык и привычки другие, поэтому рядом с новыми литературными историями появляются и исследования о социальной адаптации. В Южной Корее диаспору из бывшего СССР официально именуют 고려인(동포).